«В нем тихий пламень чувства не угас» (к юбилею А. И. Одоевского)

Александр Иванович Одоевский одна из загадочных личностей в русской литературе ,трагическая фигура в истории нашей Родины, удивительно обаятельный человек для современников притягательный своим малочисленным творчеством для потомков.

Что мы знаем о нем? Был декабристом. Ответил на послание А. С. Пушкина в Сибирь декабристам стихотворением «Струн вещих пламенные звуки», строки которого «Из искры возгорится пламя» были взяты на вооружение В.И. Ульяновым-Лениным…

        А между тем, он происходил из самой родовитой дворянской семьи Одоевских. Князья Одоевские — Рюриковичи, один из наиболее известных и значимых русских княжеских родов, угасший в 1869 году. 

Они являются потомками князей Черниговских, происходящих от великого князя Святослава Ярославича, внука Владимира Святославича, крестившего Русскую землю, и сына Ярослава Владимировича Мудрого, который и посадил его на княжение в Чернигове.

Правнук Святослава, великий князь Михаил Всеволодович Черниговский (одиннадцатое колено от Рюрика), прославлен мученической кончиной за веру в 1246 году: он был убит в Орде за отказ исполнить языческие обряды.

Семья была большая, богатая, патриархальная по нравам, и жила она очень дружно. Александр был окружен вниманием и лаской. Жилось ему весело: впоследствии от матери он получил достаточное наследство в 1000 душ и один управлял ими. Он был «богат, счастлив, любим и уважаем всеми. Никогда никакого не имел неудовольствия ни по службе, ни в прочих отношениях его жизни». «И чего было мне желать?» - восклицал он с грустью в одном из своих показаний. Согласитесь, было что терять.

Александр Иванович получил основательное домашнее образование. Самостоятельные литературные интересы Александра поддерживались близким общением с А. С. Грибоедовым, В. Ф. Одоевским (которые были его родственниками), А. А. Жандром, А. А. Бестужевым, К. Ф. Рылеевым.

Писать начал рано. Но при жизни было опубликовано одно единственное стихотворение «Сен-Бернар» (1831), посвященное Наполеону и написанное в 29 лет. В печати Одоевский в это время почти не выступал, хотя творчество его было довольно интенсивным; по-видимому, это было связано с чрезвычайной требовательностью поэта к себе и особенностями его творческого процесса, в значительной мере носившего импровизаторский характер.

Сюжет стихотворения составляет переход Наполеона через горный перевал Сен-Бернар в Альпах в мае 1800 г. Спустя две недели в битве при Маренго (Италия) Наполеон наголову разбил австрийцев – с этого момента началась его великая слава.

Уже по этому произведению понятно, что перед нами талантливый самобытный поэт. Но он никогда не записывал своих стихотворений — сочинял их наизусть и читал вслух друзьям, прекрасно импровизируя. Одоевский был как Гомер: признавал только устное творчество. Обладая великолепной памятью, читал свои стихи (далеко не короткие) наизусть. И мы можем только благодарить его друзей-декабристов за бережное отношение к наследию «Первого поэта декабристов». Такое впечатление, что стихосложение давалось ему легко, и он не ставил его на первое место.

Александра готовили к гражданской карьере: в тринадцать лет он уже был записан канцеляристом в «Кабинет его величества». Но не об этом мечтал молодой Одоевский — он мечтал наполнять свою жизнь высоким смыслом. Недаром завидовал офицерам 1812 года, ещё совсем недавно вернувшимся в Россию из поверженной Франции! По примеру блестящих сынов 1812 года Александр Одоевский стал офицером: восемнадцатилетним юношей вступил в лейб-гвардии конный полк. Но очень скоро понял: на воинском поприще он, может быть, и добудет славу себе — себе, но не России.

Одоевский той поры — это красивый, весёлый, остроумный молодой человек. Он был всеобщим любимцем. Его приглашали в разные дома, знали: если будет Одоевский не будет скуки. 

А вот из «статейного списка», составленного в жандармском управлении, становится известно, что был он роста 2 аршина 8 вершков (около 180 см), «лицо белое, продолговатое, глаза темно-карие, нос острый, продолговатый, волосы на голове и бровях темно-русые, на левой брови небольшой шрам от конского ушиба»

В 1825 году Одоевский дружески сблизился с Кюхельбекером, с которым и поселился даже вскоре на одной квартире. На квартире Одоевского переписывалась от руки комедия Александра Грибоедова «Горе от ума». Цензура запрещала её печатать, но в рукописи комедия быстро разошлась.

В период подготовки восстания Одоевский в курсе готовящихся событий; он активный участник ряда совещаний, но политические взгляды Одоевского не отличались ясностью и определенностью, однако революционный энтузиазм рылеевской группы Северного общества захватил и его.

14 декабря 1825 года на Сенатской площади он был среди самых активных участников восстания: его видели с пистолетом в руках — не простят ему потом этот пистолет! В жестоком приговоре Верховного суда — каторжные работы сроком на 15 лет — ему вменялось в вину следующее: «Участвовал в умысле бунта принятием в общество одного члена и лично действовал в мятеже с пистолетом в руках».

Во время заключения поэт пережил тяжелый душевный кризис, он дает путанные показания, раскаивается, пишет покаянные письма. И только после прекращения допросов успокаивается.

        Как все декабристы он отправляется в Сибирь. Несет все тяготы ссылки. Читает лекции о русской литературе по несколько часов без записей, наизусть. И здесь расцветает его многообразное творчество.

Это и песни, послания, элегии, «анакреонтические» стихотворения, эпиграммы. Он пробует свои силы и в лиро-эпической поэзии. До нас дошла его поэма «Василько». Повседневные события жизни декабристов (переход в Петровский Завод, приезд невесты декабриста В. П. Ивашева), события европейского масштаба (июльская революция в Париже, польское восстание), стихи на смерть А. С. Грибоедова, княгине М. Н. Волконской. – всему Одоевский отдает дань своей поэзией. Несмотря на трагизм личной жизни, поэт избегает мрачных тонов, его привлекают яркие, сочные краски: «колос золотой», «зеленое море родных полей», «лазурь струй», «яхонт неба», «камень ярко-белый», «солнечный мед».

Прекрасную сыновью любовь пронес через все годы А. И. Одоевский к своим родителям.

Впервые опубликовано в «Отечественных записках», 1841, с подписью А.-ий, под заглавием: «Отцу». Вполне возможно, что это стихотворение и хлопоты влиятельных родственников способствовали переводу Одоевского рядовым в Кавказский корпус.

   На грозном приступе, в пылу кровавой битвы

 Он нежной матери нигде не забывал;

 Он имя сладкое сливал

 Со словом искренней молитвы...

 Опять увидеть взор очей,

 Услышать радостные звуки,

 Прижать к устам уста и руки

 Любимой матери своей, -

 Вот были все его желанья.

 Уже минули дни страданья!

 Ее опять увидел он;

 Но дни минутные свиданья,

 Но их взаимно-сладкий сон

 Едва приснился им... и снова

 Из-под семейственного крова

 Он в край восточный полетел;

 Восторгом взор еще горел;

 Еще от сладкого волненья

 Вздымалась радостная грудь;

 И, не докончив сновиденья,

 Уже он кончил жизни путь...

 Когда в последний час из уст теснился дух,

 Он вспомнил с горестью глубокой

 О нежной матери, об узнице далекой, -

 И с третьим именем пот

В 1833—37 Александр Иванович находится на поселении (в Елани, затем в Ишиме). Отец часто и усердно хлопочет о милости государя к сыну. Известно, что в защиту Одоевского вступался с письмами А. С. Грибоедов, который скорбел о нем даже в стихах «Черновой тетради»:

Я дружбу пел... когда струнам касался,

Твой гений над главой моей парил,

В стихах моих, в душе тебя любил,

И призывал, и о тебе терзался!..

О мой Творец! Едва расцветший век

Ужели ты безжалостно пресек?

Допустишь ли, чтобы его могила

Живого от любви моей сокрыла?..

В 1837 переведен в действующую армию на Кавказ рядовым Нижегородского драгунского полка. На Кавказе поэт попадает в среду ссыльных декабристов, а также встречается с Н. М. Сатиным, Н. П. Огаревым и М. Ю. Лермонтовым, на которых личность Одоевского оказала глубокое влияние. Одоевский – непосредственный предшественник Лермонтова. Неудивительно, что и лучшую характеристику Александру Одоевскому дал Лермонтов в своем замечательном стихотворении «Памяти А.И. Одоевского».

Я знал его: мы странствовали с ним

В горах востока...

В могилу он унес летучий рой

Еще незрелых, темных вдохновений,

Обманутых надежд и горьких сожалений...

Он был рожден для них, для тех надежд,

Поэзии и счастья... Но, безумный –

Из детских рано вырвался одежд

И сердце бросил в море жизни шумной,

И свет не пощадил – и бог не спас!

Он прожил эти коварные 37 лет. Умер в форте Лазаревский. Могила не сохранилась. Но в Лазаревском взморье, где, по словам Лермонтова, «судьба соединила так чудесно» немую степь, серебряные горы Кавказа и шумное море, есть могучий дуб. Он привольно раскинул свои ветви близ руин военного укрепления, сооруженного под пулями врага натруженной рукою русского солдата в первой половине XIX река. Под сенью дуба возвышается скромный памятник Александру Ивановичу Одоевскому. На постаменте его вещие слова: «Из искры возгорится пламя».